КАМПАНИИ КОРОЛЕВСКОГО КУТТЕРА «ОЛЕНЬ» 1779-1780 ГГ.

Серия B⁴ морского фонда, хранящаяся в парижских Государственных архивах, предоставила нам важную информацию о короткой, но очень активной карьере «Оленя». Мы изучили папки № 158 и 181 за 1779 и 1780 годы, и то, что мы вам расскажем, взято непосредственно из оригинальных документов.

Командование «Оленем» было поручено корабельному и портовому энсину Варажу, вы можете удивиться такому смешению званий. Этот офицер был сыном марсельского боцмана, трагически погибшего. Его вдова и девять детей получили покровительство де Шуазёля, когда тот занимал пост морского министра. Его преемники продолжили оказывать семье Ваража некоторые льготы, что объясняет, почему один из сыновей получил звание портового энсина (см статью Ж. Будрио в «Neptunia» № 133), а позднее и звание корабельного энсина, несмотря на его незнатное происхождение, которое делало невозможным его принятие в одну из гардемаринских рот (см. 4 том «74-пушечного корабля» Ж. Будрио).

Короче говоря, в начале 1779 года де Сартин, морской министр (1774-1780), поручил командование «Оленем» своему протеже, энсину Варажу.

В начале марта он находился в Сен-Мало, где следил за завершением постройки «Оленя» (напомним, что судно строилось по чертежам дюнкеркского кораблестроителя Дениса).

Согласно переписке, «Олень» был спущен на воду вечером 2 марта 1779 года и оснащен рангоутом несколько дней спустя. Вооружение артиллерией продолжалось во второй половине марта. Отмечается, что орудийные лафеты прибыли из Бреста, а поставка тридцати тонн чугунного балласта вызвала некоторые трудности. 20 марта «Оленю» «хорошо смазали днище горячим жиром», который, по мнению его командира, защищает дерево и препятствует быстрому размножению «молодых червей» в обшивке[1].

23 марта «Олень» стоит на рейде, готовый выйти в море через две недели. Энсин Вараж просит разрешения выдвинуться к входу в Бристольский канал для разведки, а затем крейсировать в Ла-Манше между 45-47° широты и 13° долготы (парижский меридиан) в районе, кишащем английскими каперами.

8 апреля, в ожидании попутных ветров экипаж тренируется как в управлении судном, так и в артиллерийском деле, на борту ожидают поставку одежды и гамаков для экипажа.

30 апреля, когда «Олень» всё ещё находился на внешнем рейде Сен-Мало, его командир решает поискать более благоприятные ветра за пределами бухты.

В письме, к сожалению, не датированном, сообщается о прибытии «Оленя» в Лорьян – пункт назначения, указанный министром, который не поддержал предложение энсина Ваража о крейсерстве. Теперь судну предлагается крейсировать у Груа, и в письме говорится, что куттер «сможет развить пять-шесть узлов при угле между ветром и килем 45–47 градусов». Во время перехода из Сен-Мало в Лорьян «Олень» досмотрел голландский галиот, следовавший из Лорьяна в Гавр.

26 мая, согласно указаниям двора, «Олень» должен был ежедневно крейсировать, оставаясь в пределах досягаемости Лорьяна или хотя бы якорной стоянки у Груа.

В ночь с 21 на 22 июня 1779 года к западу-юго-западу от острова Йё «Олень» вступил в бой с двумя английскими куттерами, вооружёнными 14 и 16 орудиями. Описание этого боя не сохранилось в архивах, но схватка, несомненно, была ожесточённой, поскольку из строя выбыли семнадцать человек (см. состав экипажа «Оленя»). 27 июня куттер вернулся в Лорьян, где ему потребовался ремонт.

Энсин Вараж просит заменить два 6-фунтовых орудия на два 8-фунтовых, а также поменять два якоря весом 11 и 12 квинталов (1 квинтал = 100 фунтам) на два якоря по 10 квинталов каждый[2].

6 июля «Олень» находится на ремонте: его форштевень был сильно повреждён, а сходной тамбур снесён. К 10 июля повреждения, полученные в бою 21 июня, были полностью устранены, но командир всё ещё испытывает сильную боль в левой руке из-за ранения, полученного в том бою.

11 июля командиру «Оленя» приказано присоединиться к «Pallas» под командованием брандерного капитана Котино[3] для организации крейсерства в заливе у Бель-Иля и острова Йё с целью уничтожения мелких каперов, заполонивших эти воды.

17 июля в 3:30 утра к востоку-юго-востоку от острова Йё, в трёх лье от него, при слабом ветре, грозовой погоде, сильном дожде со шквалами, затянутом облаками горизонте и повторяющихся ударах грома, в «Олень» ударила молния. Она попала в огоны такелажа на топе брам-стеньги, спустилась по стеньге, расколов её вдоль на четыре части, сбила с ног матроса-марсового, стоявшего на вахте на топе мачты, ранила ещё одного человека и оглушила третьего, находившегося на салингах стеньги, разорвала калвы под топовым такелажем, перерубила несколько прядей грота-штага и правых вант. Продолжая свой путь, молния прошла через собачью дыру, пронеслась через мачтовые фиши и отколола их от мачты, разбив в щепки, повредила нижнюю мачту и спустилась в трюм через одно из отверстий грот-люка. Она ранила трёх матросов и отбросила солдата, лежавшего у пяртнерса мачты, нанеся им сильный электрический удар. Удар молнии оставил после себя густой чёрный и едкий дым. Молния вышла через один из лазов грот-люка, опрокинула и серьёзно ранила матроса, стоявшего по правому борту, и, наконец, прошла через парусиновое ограждение на планшире, сбросив за борт три мешка с одеждой, которые перед этим загорелись.

Согласно отчёту командира: «это несчастное событие вызвало жесточайшее смятение среди экипажа, которое удалось унять лишь после долгой речи».

Провели первичный ремонт: мачту подкрепили толстыми вулингами, стеньгу и брам-стеньгу заменили, для подкрепления повреждённых вант поставили лось-ванты. Кроме того, удар молнии привёл к появлению течи «три дюйма в час» и выбил конопатку из палубного настила.

21 июля при сильном волнении, шквалистом дожде и грозе, в 7:45 утра брам-стеньга ломается и падает в море, а нижняя мачта трескается. После совещания с сопровождающим его «Pallas», «Олень» возвращается в Лорьян, будучи не в состоянии поднять свой косой грот выше, чем на половину, и имея возможность использовать только свой второй кливер. В конечном итоге он бросает якорь в Лорьяне 22 июля в 2 часа дня.

***

2 августа «Олень» снова был готов к выходу в море, ремонтные работы были выполнены быстрее благодаря использованию мачты и такелажа куттера «Chevreuil», который недавно переоснастили как бриг.

Согласно приказам двора, «Олень» вошёл в состав дивизиона под командованием капитана Джонса из ВМС США.

Между офицерами, командующими кораблями дивизиона (см. список[4]), был заключен конкордат, определяющий доли каждого в распределении призов, поскольку дивизион предназначался для захвата торговых судов.

В субботу, 14 августа 1779 года, в 4 часа утра дивизион вышел из Лорьяна, захватил несколько призов, а 23 августа оказался к юго-западу от Ирландии (у мыса Дарси). Капитан Джонс, командующий «Bonhomme-Richard», отправил две вооруженные шлюпки произвести разведку какого-то судна, но экипаж на одной из них, на барке, воспользовался случаем для дезертирства.

Джонс приказал Варажу обыскать побережье в поисках беглецов. «Олень» нашёл их на следующий день, но, будучи обезветренным мысом Ламбиль, Вараж приказал спустить на воду свою шлюпку, вооружив её для сражения, чтобы догнать беглецов, которых спасло рыболовное судно, на котором они и скрылись. Тем временем, когда ветер повернул «Олень», подняв английский флаг, вошёл в бухту, перевязал кормовой флаг и отсалютовал орудием, вызывая лоцмана. По случайности, рыболовное судно, помогшее беглецам с «Bonhomme-Richard», подошло к «Оленю» с четырьмя людьми на борту.

Вараж оставил двоих в качестве заложников, а его шлюпочная команда, только что вернувшаяся на борт, немедленно перешла на рыболовное судно с двумя другими ирландцами, их задание было вернуть барку Джонса. Но они не достигли успеха, так как мели и отлив вынудили их вернуться на «Олень». 

Операцию отложили на следующий день. Рыболовное судно отпустили с двумя рыбаками.

Ночью ветер усилился, море стало бурным, что вынудило взять все рифы на парусах и идти короткими галсами, чтобы не слишком приближаться к берегу. Были замечены португальская шхуна и бриг под белым флагом, еще два парусника, но плохая погода не позволила их захватить. Ночью «Олень» лёг в дрейф под стакселем. В час ночи море стало настолько бурным, что волны захлёстывали со всех сторон, а большая волна накренила куттер на правый борт, и крен держался около трёх минут. Офицеры и унтер-офицеры немедленно собрались, чтобы решить, как уменьшить крен «Оленя». Предлагалось выбросить за борт подветренную артиллерию. Но командир воспротивился и предложил разбить большую шлюпку, полную воды, сбросить маленький ял, а также запасные деревянные части и рангоут, удалить воду, скопившуюся в кают-компании, и спустить вниз все ядра и боеприпасы из якорных обойм, где они лежали на своих местах. После одобрения и выполнения этих мер куттер выровнялся.

Тиммерман, главный плотник, которому было поручено следить за шпором мачты, сообщил, что она раскололась на 14 дюймов ниже пяртнерса, но из-за плохой погоды нельзя поставить лось-ванты. Лишь 27 августа в час дня получилось установить десять лось-ванты, шесть из них по левому борту у того места, где мачта лопнула, и обнаруживается, что она лопнула не только ниже пяртнерса, но и на 15 футов ниже топового такелажа по левому борту, в том месте, где был большой сучок.

В данной ситуации, для сохранения куттера и его экипажа, целесообразно было отступить в порт (невозможно было ни установить фиши, ни поставить вулинги, так как было слишком опасно вынимать мачтовые клинья для опускания фиш). Составляется документ по требованию офицеров и экипажа. «Олень» прекращает крейсерство, не имея возможности присоединиться к дивизиону Джонса.

27 августа в 4 часа утра на «Олене» замечают мыс Бласкет и видят между собой и этим мысом куттер, находящийся под ветром на расстоянии двух часов. «Олень» приближается к нему, куттер подходит и поднимает английский вымпел, подтверждая его пушечным выстрелом. Это был куттер с двадцатью 6-фунтовками, хорошо снаряжённый. На расстоянии пушечного выстрела «Олень» одновременно поднимает свой кормовой флаг и белый вымпел, подтверждая их пушечным выстрелом. В 7 часов 20 минут начинается бой. Огонь интенсивен с обеих сторон. Сильное волнение заставляет командира занять позицию под ветром у англичанина, чтобы его подветренная батарея заливалась водой, а экипаж был открыт. Через 22 минуты противник, не выдержав огня «Оленя», поворачивает оверштаг и отступает.

«Олень» начинает погоню, но в этот момент замечает два судна, похожих на фрегаты, крупную шхуну и куттер, который по высоте мачты и по длине марса-рея и брам-рея кажется одним из самых мощных. Это судно отделяется от остальных, идет круто к ветру, меняя галс каждые полчаса и, приблизившись на расстояние лиги, поднимает английский вымпел, подтверждая его выстрелом. Менять свой кливер на более крупный, поворачивает оверштаг, и уваливает к судам, от которых отделился.

В ходе всего этого «Олень» продолжает преследовать первый куттер, держась от него на предельном расстоянии, но в два часа дня поднимается очень густой туман, и он теряет его из виду.

Не видя возможности присоединиться к Джонсу, который не указал точек рандеву и не сообщил маршрута, а также из-за критического состояния мачты, было решено направиться во французский порт, не рискуя лишиться мачты в шести лигах от английского берега.

Ущерб, нанесённый «Оленю» в бою 27 августа 1779 года, оказался минимальным: одно попадание ядра в марсель, семь попаданий ядер в стаксель плюс одно попадание книппеля в бушприт на ²/₃ его длины, но его можно продолжать использовать. К этому следовало бы добавить повреждение 6-фунтового орудия, треснувшего изнутри у дула.

31 августа «Олень» встречает голландское судно, а немного погодя куттер, который преследует два часа, но вынужден прервать погоню из-за состояния мачты и сильного волнения.

8 сентября «Олень» прибывает в Пембёф для хоть какого-нибудь ремонта мачты, а несколько членов экипажа были направлены для службы на фрегате «Fine».

12 сентября «Олень» должен сопровождать транспортные суда в Лорьян. Он выходит 17-го, сопровождая восемь судов, становится на якорь в Вилене 29-го, вновь снимается с якоря 2 октября в 3 часа утра и прибывает с конвоем в Лорьян утром 6 октября. Куттер должны были поставить на мель, чтобы починить течь, а также рулевые петли и крюки, которые были повреждены ударами ядер в бою 27 августа.

26 октября Вараж сообщает, что с 8 октября его мучает сильная лихорадка, приведшая его в плачевное состояние, с кровью в моче, но что он находится под наблюдением г-на Пуассонье[5]. Он выражает министру глубокое сожаление о том, что не имел возможности предоставить более убедительные доказательства своего рвения, и просит не оставлять его без дела.

Наконец, 29 октября «Олень» разоружили, его первая кампания была завершена.

Что касается второй кампании «Оленя», то переписка крайне скудна. Известно, что куттер был вновь снаряжён в Лорьяне в конце января 1780 года, и командование им поручено Варажу, что свидетельствует о сохранении к нему полного доверия министра.

8 февраля «Олень» вступает в тяжёлый и кровопролитный бой с большим английским капером. Сохранившиеся в архивах документы подробно описывают это событие. После этого боя в архивах больше нет сведений об «Олене». Мы не смогли узнать даже дату его разоружения. Однако к 1781 году этот куттер уже не числится во флотских списках.

8 февраля 1780 года «Олень» находился примерно на широте Азорских островов, к востоку от них, следуя курсом на юг при свежем запад-юго-западном ветре и сильном волнении. На «Олене» были поставлены кливера, а косой грот был наглухо зарифлен. Шло судно правым галсом. В 8 утра на «Олене» заметили судно, идущее на северо-восток. К 9 часам это судно изменило курс и направилось к «Оленю», который начал преследование (согласно рапорту энсина Ваража: «будучи более ревностным в исполнении ваших приказов, монсеньор, чем в ожидании выяснений намерений этого судна, я начал преследование»). Однако неизвестное судно, более остойчивое, чем «Олень», могло нести больше парусов, и к полудню «Олень» оказался в его кильватерном следе. На нём подали сигнал четырьмя пушечными выстрелами с интервалом в полчаса, а затем в 3:30 произвели пятый выстрел ядром и подняли бостонский вымпел[6]. Это был капер с 24 орудиями, из которых 18 были 9-фунтовками на опер-деке и шесть 4-фунтовок стояли на баке и квартердеке. Выйдя на ветер, он спустился к «Оленю», который поднял государственный флаг и вымпел, подтвердив это салютом ядром, и лёг в дрейф.

На расстоянии окрика суда обменялись информацией. «Олень» уточнил, что находится в крейсерстве, а капер сообщил, что идёт из Нью-Йорка. Внезапно он приказал «Оленю» сдаться! И в тот же момент спустил бостонский флаг и поднял английский, разрядив бортовой залп в «Оленя», «который не избежал ни единого ядра». Вараж, конечно, не ожидал такого вероломства. Однако весь его экипаж был на боевых постах, и завязался очень интенсивный бой, длившийся около полутора часов.

Дважды, но без успеха, «Олень» пытался взять противника на абордаж, но в итоге тот начал уходить. В течение двадцати минут «Олень» преследовал его, но состояние его парусов и особенно рангоута (см. отчёт о повреждениях) вынудило его отпустить английского капера.

Энсин Вараж указывает в своём рапорте, что задание (какое?), с которым он был послан, также стало одной из причин, по которой он, к великому своему сожалению, отказался от преследования противника.

В этом бою погиб сержант полка Порт-Луи (см. далее письмо Ваража от 10 февраля), одиннадцать человек были ранены, включая самого Ваража. Один из них находится в критическом состоянии (нам не известно, выжил ли он).

Согласно отчёту о расходе боеприпасов можно предположить, что бой происходил на короткой дистанции, так как из 294 пушечных выстрелов только 92 были ядрами, остальные — картечью, дрейфгагелями или книппелями. К этому добавилось лишь 18 выстрелов из вертлюжных орудий (или гаковниц?).

В ночь с 18 на 19 февраля «Олень» находился к югу от Азорских островов на широте Мадейры, когда подвергся резкому порыву ветра, вынудившего его увалить под ветер. Мачту, сильно поврежденную в бою 9 февраля (в отчете указана поломка пяртнерса), нужно было снайтовить (как именно, нам не известно), и во время этой работы волна смыла несчастного марсового матроса, которого не удалось спасти из-за темноты и невозможности изменить курс из-за состояния моря.

У этого марсового матроса, отца пятерых детей, на борту был 15-летний сын в роли юнги, а сержант, погибший в бою 9 февраля, был отцом троих детей, его жена ждала четвёртого, и один из его сыновей, 7 лет, также служил юнгой на борту «Оленя». Мы приводим выдержки из писем Ваража, в которых он рекомендует министру оказать помощь семьям этих людей, – мелкие, но трагические факты прошлого, заставляющие задуматься о страданиях и нищете моряков.

Эпизод с этим шквалом – последнее известное событие, связанное с «Оленем». Как же на самом деле завершился его рейс? Пока мы этого не знаем, Государственный архив не дал нам никакой другой информации.

Согласно любезно предоставленным Эстьеном, архивариусом порта Лорьян, сведениям, в одном из документов упоминается «Олень» на Мартинике в 1780 году, но затем «его след теряется». Это позволяет предположить, что он завершил свою службу на Антильских островах, но при каких обстоятельствах? Согласно личному делу Ваража, он скончался в 1789 году.

В походах «Оленя» нам попадаются примеры морских сражений, ударов молнии, потери рангоута, опасного крена судна. Эти примеры ярко иллюстрируют суровые реалии операций, проводимых этими судами.

[1] Обшивка медью корпуса с клинкерной обшивкой требует множества особых мер. Начинать обшивку следует сверху и снизу. Гвозди должны располагаться параллельно выступающим кромкам поясов на расстоянии 1,5 дюйма от края каждого такого выступа, с интервалом 2 дюйма между центрами. Такая «ступенчатая» укладка листов вынуждает при необходимости придавать им форму с помощью деревянных клиньев из твердой древесины, при этом очень много сдвигов. Что касается перекрытия листов, следует придерживаться тех же правил, что и при обшивке досок днища.

[2] Если исходить из пропорций, то у куттеров и люггеров меньший вес якорей из-за их меньшей высоты надводного борта по сравнению с судами, оснащенными прямыми парусами.

[3] Брандерный капитан Денис-Николя Котино де Керлоген захватил на «Pallas» судно «Countess of Scarborough» во время сражения у мыса Фламборо-Хед 25 сентября 1779 года.

[4] Список располагается в верхнем левом углу на странице 47. На нём стоит подпись Ваража с «s» на конце. Он написал фамилию Котино («Cotineau») с одной «t» и описал «Granville», как бригантину.

[5] Пуассонье-Деперье Антуан, известный флотский врач-хирург. В частности, в 1780 году опубликовал трактат о болезнях моряков.

[6] Бостонский флаг, согласно интересному сообщению Джона Ф. Миллара, состоял из ряда узких горизонтальных полос: синяя-белая-красная, повторяющихся у древка. Вымпел должен был иметь те же характеристики, но с меньшим количеством полос.