Парусные учения и работа на корабле

Подъем наверх. 

Одно время матросы верхних реев поднимались наверх вместе со всеми остальными. Так как им приходилось карабкаться гораздо дальше тех, кто выходил на нижние реи, это требовало огромных затрат физических сил. Сырость на жилых палубах вкупе с плохой вентиляцией были идеальными условиями для развития ревматической болезни сердца и ее осложнений. Так или иначе, к середине 19 века Адмиралтейство обеспокоилось случаями болезни сердца среди матросов верхних реев и учредило «передышку», которая сделала подъем наверх менее напряженным. Бёрни [с. 288] пишет, что матросов верхних реев следует посылать наверх за пять минут до остальных марсовых. Гренфелл [c. 93] полагает, что временной интервал был обычно немного меньше этого. Целью было создать впечатление, что операция выполняется организованно, матросы поднимаются наверх вместе, выходят на реи и сходят с них одновременно, а не так, будто им позволено делать все каждому в свое время [Engelhart, с. 68].
 

Выход на рей. 

Когда матросы верхних реев достигают марса, они держатся строго внутри стень-вант. При подготовке к подъему наверх матросы строятся напротив нижних вант. Матросы легких реев стоят впереди, за ними марсовые, а сзади располагаются матросы нижнего рея. В порту и во время штиля в море матросы поднимаются наверх по обеим сторонам. При порывистом ветре матросы лезут наверх только по наветренной стороне. С салингов матросы поднимаются по веревочной лестнице к брам- и бом-брам-реям. Иногда, чтобы использовать бом-брам-топенанты, гитовы и т.п., им приходилось карабкаться к брам-эзельгофту и выходить на брам-рей. Ноковые матросы часто выходили на марса-реи и нижние реи, держась за лисель-спирты. Если реи были обрасоплены круто, то на марса-рей было сложно выбраться с наветренных стень-вант, и в этом случае матросы использовали веревочную лестницу, чтобы добраться до рея через стень-эзельгофт. Матросы нижнего рея попадали на рей через швиц-сарвени, или карабкаясь и ступая по наветренному цепному бейфуту. Они редко использовали перты, только если дул очень крепкий ветер [Grenfell, с. 93].
 

Протокольный выход на реи

Выход на реи
А Готовность; В «Поднять и выходить!».

Страховочный леер. 

На нижнем рее часто ставили постоянные страховочные леера. При подготовке к протокольному выходу экипажа на реи всегда вооружали временные страховочные леера. Они шли примерно в четырех футах над реем и параллельно ему, а их наружные концы привязывали к топенантам (см. раздел о выравнивании реев и выходе экипажа на реи в следующей главе).
 

Брасопка.

 Большое внимание нужно было уделять контролю за тем, чтобы реи были должным образом закреплены топенантами, брасами и рей-нока-талями, прежде чем матросам дозволялось выходить на реи. Внезапное неожиданное падение рея могло иметь катастрофические последствия. Обычно матросы на рее брасов не касались, но если этого нельзя было избежать, то их предварительно крепили [Krogh, с. 21].

Подъем спиртов. 

Это упражнение проводили в плановом порядке вместе с остальными парусными учениями в порту, чтобы занять людей работой. В море при отдаче паруса его обычно пропускали, особенно это касалось брам-лисель-спиртов. До того как поднять спирт, нужно было открыть внутренний спирт-бугель. Первый матрос у швиц-сарвеней выходил на рей, вытаскивал шплинт и поднимал верхнюю половину хомута, а затем возвращался обратно. На нижних реях и марса-реях белой краской отмечали границу «выхода на рей». Матросы стояли внутри от отметок, пока не отдавался приказ «Поднять и выходить!»
 

Сохранение тишины. 

Отличительной чертой хорошо обученного экипажа было выполнение упражнений без криков там и сям.

При выполнении маневров следует соблюдать строжайшую тишину. Если младшие лейтенанты на своих постах будут меньше дозволять крики сверху, то они будут лучше исполнять свои обязанности. Ни при каких обстоятельствах нельзя разрешать унтер-офицерам кричать с палубы на марсы или на топ мачты. Практика, позволяющая баковым орать каждый раз, когда им потребуется ходовой конец, говорит о слабой внутренней дисциплине военного судна. Также следует запретить марсовым кричать сверху. Тросы гораздо скорее отвяжут на палубе, если их выразительно потрясти, вместо отдельных окликов или визгливых криков с топа мачты [Glascock, с. 317].

«Не нужно кричать сверху и такого допускать не следует» – пишет Люс. Когда штык-болт проведен, матрос на рее поднимает руку, а другие матросы действуют по этому сигналу.
Что касается поведения мичмана, пост которого располагается наверху, то «он не стоит столбом на марсе и не сидит на жердочке как попугай, повторяя бессмысленные звуки. Слишком много ненужного шума слышно наверху и без мичманского шума. Чтобы избежать шума или предотвратить его, офицер сам должен быть примером молчаливости» [Glascock, с. 26].
Было предпочтительно, чтобы на всех кораблях использовалась одна форма приказа для каждого конкретного действия:

Например, при убавлении парусов при встречном ветре один лейтенант мог позволить себе длинный и громкий ряд обязательных команд, таких как «Отдать булини! Убрать брамсели! Подобрать нижние паруса! Спустить кливер и стаксели!», в то время как другой офицер, менее шумный и более склонный к краткости, с большей эффективностью достигнет той же цели, отдав краткий приказ «Убавить парусов!» [Glascock, с. 295].

Однако команды должны отдаваться с достаточной силой и точностью, чтобы их нельзя было понять иначе и не оставалось никаких сомнений в их предназначении.
 

Сойти с рея, все вниз!  

Матросы на рее оставались на местах, пока не отдавалась эта команда, по которой они возвращались на палубу как можно быстрее, а некоторые, согласно Мосселю [т. III, с. 72], предпочитали спускаться вниз, скользя по марса-фалам. При необходимости один или два человека оставались проверить снасти, спускаясь вниз вслед за остальным. В порту их называли «матросами прямого рея» (по-англ. square-yard men), потому что они не спускались вниз, пока выравнивание реев не удовлетворит боцмана.
 

Вахтенный список. 

При зачислении каждый член экипажа получает свое место при выполнении задач, на которые он может быть назначен при постановке судна фертоинг, повороте оверштаг, перемене марселей и т.п. Очень важно было иметь достаточно людей, но и чтобы их не было слишком много и они не сбивали друг друга, и сосредотачивать силы там, где требовалось максимальное их приложение. В портовые маневры могли входить: привязывание паруса, отдача паруса, сворачивание паруса, вытравливание паруса до булиня или бык-горденя, подъем и спуск брам- и бом-брам-реев, подъем и спуск брам-стеньг, спуск стеньги, перемена марса-рея, перемена бом-утлегаря, перемена марселя, нижнего паруса или кливера, подъем и спуск шлюпок.
В учения на море входили: подъем якоря и постановка парусов, поворот оверштаг, поворот через фордевинд, брасопка парусов, постановка лиселей, уборка лиселей, взятие рифов на марселях или нижних парусах, распускание рифов на марселях или нижних парусах, убавление парусов и постановка на якорь.
Предназначение портовых учений заключалось в увеличении эффективности аналогичных маневров, выполняемых в море. Однако, как мы увидим, эти тренировки проводились для ускорения процесса в ходе непредвиденных работ на море, таких как, например, замена двухсоставных марса-шкотов и гитовых на односоставные, чтобы быстро упростить управление парусом. С легкими реями и брам-стеньгами военного корабля работали по тем же принципам, что и на торговых кораблях того времени, но они были оснащены множеством мелких усовершенствований, неизвестных на торговом флоте, при помощи которых их можно было поднимать и опускать с легкостью и быстротой.

Боцманский способ отдачи приказа свистком.

Когда боцман вызывает экипажа наверх или отдает матросам команду приступить к выполнению своих обязанностей, он слишком часто позволяет себе пронзительно свистеть в свою дудку и издавать протяжные звуки чрезмерной длины. Боцманы имеют своеобразное пристрастие к демонстрации силы своих легких посредством бесконечного растягивания ноты в своих пронзительных дудках. Им не следует так стремиться заменить птиц морских. Это еще не самая худшая из их привычек. Когда, наконец, они произносят требуемую команду, они так растягивают ее, что первые слова часто забываются до того, как произносятся последние. П-о-ш-л-и в-с-е н-а-в-е-р-х, к п-о-в-о-р-о-т-у. Этот растянутый призыв, и еще более тягучий свисток, и каждый сигнал, и каждая фраза трижды повторяются боцманом и его помощниками, и корабль может оказаться на берегу прежде, чем регент этого оркестра уразумеет, как дорого он заплатил за свой свисток [Brady, с. 247].
 

Моряки немецкого ВМФ, поднимающиеся наверх на броненосном корвете «Moltke». (Imperial War Museum).

Выход экипажа на реи на юбилейном военно-морском параде, Спитхед, 1887 г. Обратите внимание на рубашечные сезни и перты, поднятые вверх к рею для удобства. Illustrated London News, 1887 г. (Коллекция Марка Майерса).

Британский корабль «Edgar», салютующий реями с экипажем на Международном военно-морском фестивале в Портс­муте в 1865 году. Гравюра Лайонела П. Смита в ­Illustrated London News, 1887 г. (Коллекция Марка Майерса).