КАМПАНИЯ В БАЛТИЙСКОМ МОРЕ

Проведенный поиск по серии Marine B4 в Государственных архивах, дал нам ряд интересных документов, касающихся действий «Fleuron» в Балтийском море.

Северная кампания 1733 года (ГА B4/41 с. 137-231).

Отчёт о событиях в Эльсене и Копенгагене во время пребывания эскадры под командованием генерал-лейтенанта королевского флота графа де ла Люцерна и несколько замечаний об этом городе в 1733 году.
Эскадра встала на якорь у Эльсена перед замком Кронберг в 5:00 после полудня на глубине десять фатомов с песчаным дном. Этот замок окружен семью рвами, заполненными водой, и защищён 250 орудиями. Он охраняет вход и выход из дельты реки Сунд, расположенной между островом Зеландия и провинцией Шонен в Швеции.
Во второй половине дня 16-го числа французский посол в Копенгагене граф де Плело проехал 12 миль до Эльсена. Затем он поднялся на борт судна графа де ла Люцерна, который, узнав, что королевский принц, сын короля, ожидает прибытия Его величества, послал маркиза д’Анлина, передать ему наилучшие пожелания. Принц принял его с большим почетом.

17-го числа «Аргонавт» прибыл к якорной стоянке и сообщил командующему, что после того, как судно встало на якорь при глубине 25 саженей у острова Анхан, расположенного между берегами Выборга и Халланда, в компании с «Conquerant» и «Toulouse», ударил сильный порыв ветра, и они были вынуждены обрубить якорь. Капитан также не знал, что случилось с остальными кораблями, поскольку из-за сильного тумана эти три судна отделились от эскадры. Утром 20-го числа дул ветер с северо-запада. Командующий дал сигнал к отплытию. Мы шли в линии от дельты Сунда и бросили якоря у Копенгагена при глубине семь саженей с черным илом и песчаным дном.
Два часа спустя граф де Плело взошёл на борт, чтобы сообщить де ла Люцерну и остальным членам эскадры, что король Станислав победил на выборах.
Эти новости, которые польский посол де Монти передал ему с курьером, сильно нас удивили, так как мы полагали, что мы видели его на борту судна «Fleuron» в Бресте ночью 27 августа после прибытия из Ланво, где де ла Люцерн отправил двух своих верных офицеров, чтобы забрать его на баркасе.
Услышав новости от де Плело, шевалье де Тианж, который столь тщательно играл эту роль во время перехода из Бреста к Копенгагену, вышел из своей каюты и вскоре покинул корабль, чтобы подготовится к своему возвращению в Париж. После обеда прибыли «Conquerant» и «Toulouse». Первый без грот-мачты и руля, а второй с поврежденным рулём.

В письме министру, датированном 17 сентября, де ла Люцерн отмечал:
Пассажир, которого вы передали мне на попечение, до сих пор вел себя хорошо. Никто на борту не знает, кто он такой. Его никто не видел, кроме Барта, Дюгэ и де Кверлори, которые привезли его на борт судна и не обращают внимания на его имя и статус. На самом деле настоящий Станислав отбыл из Парижа под видом помощника немецкого торговца Георга Баувера. Он пересек Германию под именем Эрнста Брамбека и прибыл во французское посольство в Варсове 8 сентября. Выборы состоялись 11 сентября 1733 года.

Северная кампания 1739 года (ГА В4/45 с. 286-337).

В эскадру под командованием вице-адмирала маркиза д’Антина входили: 74-пушечный «Bourbon», 64-пушечный «Fleuron» под командованием капитана де Барайля, 64-пушечная «Elisabeth» капитана де Немонда, «Ardent» капитана де л’Эпинэ и 16-пушечная «Meduse» капитана д’Аши. Эскадра получила задание нанести визит вежливости в Швецию и Данию.
Де Солиньи, помощник капитана де Барайля на «Fleuron», представил яркий рапорт о празднествах и увеселениях на борту и берегу.
Мы воспроизведём целиком часть его журнала, относящуюся к балу на борту «Bourbon» и приёму короля Швеции.

21 июля 1739 на якоре у Стокгольма.

В течение нескольких дней маркиз д’Антин хотел устроить вечеринку на борту «Bourbon». Мы тщательно готовились к этому событию, и благодаря усилиям, принимавших в этом участие, она удалась. Сам д’Антин всё спланировал и распорядился обо всем.

Мы начали с того, что забрали себе квартердечный трап, который превратили в парадный вход на бал. Мы выгородили себе место, поставив двойную переборку чуть впереди грот-мачты. Шлюпки тоже убрали.

Этот танцевальный зал накрыли дощатой крышей и огородили по бокам стенками. Сверху мы натянули несколько брезентовых тентов на случай дождя. Внутри были натянуты флаги, чтобы задрапировать потолок. Пол был устлан турецкими коврами, пушки убрали, а обе боковые стены зала были декорированы флагами кораблей. На каждой из боковых стен было установлено по десять светильников с тремя свечами в каждом. Таким же образом было украшено и ютовое ограждение. Кроме того, в центре зала было установлено пять больших люстр на 10 или 12 свечей каждая. В общей сложности всего было использовано около 200 свечей.

Оркестр располагался перед ютовым ограждением, в два ряда, чтобы можно было разместить 30 музыкантов. Перед каждым стоял пюпитр и свеча, как в Опере.

В оркестре были скрипки, гобои, фаготы, виолончели и два рожка, которые звучали великолепно, но их звучание пришлось смягчить.

Остальная часть палубы юта была освещена так же, как и танцевальный зал. Мы поставили большой стол, который был задрапирован 24 скатертями. И со всеми буфетами у нас получилась очень красивая обеденная зала.

По обеим сторонам от грот-мачты между двумя упомянутыми мною ограждениями, мы установили у стен несколько полок, с которых персонал подавал всевозможные напитки, например, очень вкусные лимонады. Выглядело это великолепно.

С каждой стороны этого зала стояло по три ряда скамеек. Он был достаточно просторным, чтобы можно было одновременно танцевать четыре или пять менуэтов.

От квартердечного ограждения до примерно трех-четырех футов от бакового ограждения мы возвели нечто вроде третьей палубы, на которой устроили столовую. Она также освещалась настенными светильниками, люстрами и являлась продолжением танцевального зала, отделенного большим тяжелым занавесом. В центре этого занавеса мы установили дверной проем, который охранялся и служил для доступа в зону, предназначенную для подачи напитков.

Мы накрыли большой стол на 40 гостей в центре этой большой столовой. С одной стороны комнаты располагались буфеты, в один длинный ряд, на которых было выставлено несколько полок на разной высоте, где можно было найти множество напитков, а также ведёрки для бутылок с вином, бокалы, посуду и все остальное, необходимое для сервировки такого большого стола. В центре стола стояли хрустальные блюда со всевозможными сухими специями и свечи.

По обе стороны от стола располагались различные тарелки с едой, приправами, кремами, тортами и салатницами. По бокам, ближе к стопкам тарелок, подавались основные блюда: жаркое, паляны, окорока, тушеное мясо, а также множество блюд из дичи.

За этим столом сидели дамы, а оставшиеся пустые стулья занимали несколько джентльменов. Дамы удовлетворяли свой аппетит и восстанавливали силы после танцев, при этом мужчины тоже должны были принимать своё участие, несмотря на то что в ютовом обеденном зале им уже дважды подавали еду.

Мы заметили, что на вечеринке всё проходило должным образом. За исключением музыки. Можно сказать, что мы были удивлены тем, как тихо было на корабле. Вечеринка была очень приятной, и не столь частым гостем на корабле.

По обеим сторонам от входа в танцевальный зал стояло по офицеру, которые впускали гостей. Кроме того, еще два охранника находились на краю столовой, чтобы следить за приходящими и уходящими гостями и приветствовать иностранных офицеров, прибывающих на борт.

В дальней части столовой, там, где не было фуршета, мы разместили лестницу, ведущую на камбуз. Поскольку это был единственный способ попасть на нижележащую палубу, мы назначили несколько старшин, чтобы управлять движением и избегать возможных несчастных случаев.

Лестницы и трапы, ведущие на корабль охранялись несколькими людьми. На вантах и марсах были установлены ведра и кадки с водой. Ещё у нас было две помпы наготове и укомплектованные несколькими матросами для реагирования на любые инциденты.

Всем эскадренным шлюпкам с офицером на каждой было приказано забрать дам и джентльменов с берега. Кроме того, две шлюпки командующего постоянно кружили вокруг корабля для обеспечения безопасности.

Кают-компания была отведена для игр, а офицерские каюты - для дамских нужд. Ничто не было забыто.

Бал закончился в шесть утра.

Суббота, 25 июля.

Несколько дней назад мсье д’Антину сообщили, что король хочет сегодня приехать и встретится с ним на борту корабля. По этой причине нам пришлось заняться подготовкой корабля, что и было закончено к полудню. Корабль был подготовлен для демонстрации готовности к бою.

Тот же приказ был отдан и всем остальным судам. Король прибыл на карете в док примерно в 5 часов. Как только он подошёл на баркасе к кораблю, мы дали залп из мушкетов и развернули на реях флаги и вымпелы.

Вслед за мушкетным залпом командующий приказал отсалютовать пушками со всех судов. Салют закончился еще до того, как король поднялся на борт «Bourbon», со всех судов команды приветствовали его семикратными «Да здравствует король». Маркиз д’Антин находился у главного трапа, чтобы подать руку Его Величеству, поднявшемуся на борт в сопровождении своих приближенных. Поднявшись на верхнюю ступеньку трапа, король ненадолго остановился, чтобы осмотреть салютующих ему пехотинцев с четырьмя офицерами. Затем он выразил признательность присутствующим и ступил на палубу, где встретился с охраной. Он снова вежливо приветствовал всех офицеров, проходя мимо них.

Сначала он спустился на гон-дек, который осмотрел от одного конца до другого. Мы показали ему кают-компанию, а также офицерские каюты. Оттуда он пошёл на камбуз, где провел некоторое время, прежде чем подняться на бак. Здесь ему рассказали о различных особенностях поведения корабля. Вернувшись по переходному мостику, он еще раз осмотрел и проинспектировал пехотинцев, после чего снова спустился на опер-дек.

Мы провели его вниз к запасам воды в трюме, баталерную кладовую, где раздается пища, и показали ему люк в пороховой погреб. Он отметил большую кадку с водой и спросил, всегда ли она тут стоит, на что мсье д’Антин ответил, что она стоит там только во время визита короля, в качестве меры предосторожности. Такое внимание показалось ему лестным. В самом конце он посетил кают-компанию, где до своего отплытия на баркасе выразил всем благодарность и дал высокую оценку увиденному.

Маркиз д’Антин помог ему спуститься в шлюпку, а когда король отчалил, команды всех кораблей снова отсалютовали ему, прокричав семь раз «Да здравствует король!», на что шлюпочная команда ответила четырьмя салютами. За этим салютом последовал салют из всех мушкетов «Bourbon», а также со всех остальных кораблей в порядке старшинства. Затем командующий отдал приказ отсалютовать из всех орудий. На седьмом выстреле начали салютовать и остальные корабли эскадры. Король приказал поднять весла, чтобы выразить признательность за эту стрельбу, служившую в качестве имитации сражения, которая доставила ему истинное удовольствие.

Торговые суда, пришвартованные ближе к докам, также отдали ему честь, отсалютовав при его приближении из всех своих орудий, что продлило канонаду.

Доки и холм над портом были полны зрителей, которые сбежались сюда, чтобы лицезреть этот визит.